На Главную К списку номеров К содержанию номера
...Когда мы говорим о наименее защищенных группах населения в нашем обществе, мы видим миллионы людей, для которых профессиональное образование вообще закрыто. Но даже получив его, они никогда не будут востребованы на рынке труда, в силу того, что их образование, как правило, не успевает за меняющейся ситуацией. В этом случае встает проблема - какова эффективность того образования, которое дают специализированные и неспециализированные организации.
Я хочу сказать, что я высоко ценю ту работу, которую проводят региональные организации, у всех на слуху курсы, которые дают им возможность выжить. Но когда мы говорим о группе инвалидов, пенсионеров, одиноких женщин, военнослужащих, уволенных в запас, мигрантов, безработных, мы понимаем, что шансы этих людей конкурировать на рынке труда ничтожны. И это не только проблемы России. Международные организации также отмечают, что здесь действует так называемый эффект взбитых сливок. То есть те, кто хорошо образован, и дальше будут идти впереди, а не встанут в конец очереди. А эти категории как были в хвосте, так и останутся там по очень многим причинам - в силу функциональных, низких адаптационных возможностей и т.д. И вот здесь встает вопрос о том, что надо искать какие-то новые стратегии для того, чтобы средствами образования решать проблему адаптации этих людей в трансформирующейся экономике, чтобы из маргинального статуса они перемещались ближе к центру общественной жизни.
Вчера я посмотрел доктрину образования в министерстве образования, там речь идет о детях и молодежи, и один раз упоминается непрерывное образование. Критика по поводу терминологии уже звучала, но если мы посмотрим шире... Вот, например, досуговое образование (или просвещение) - оно ведь тоже является по технологии образовательным процессом. Может показаться странным, но в государствах Скандинавии, например, есть даже спортивное образование. Там действует Закон о свободном времени, и если даже в спортивном образовании есть элемент познавательной деятельности, элемент просветительский, эти люди вправе рассчитывать на поддержку местного муниципалитета - это не обязательно прямая поддержка, это могут быть налоговые льготы, но все равно они предусматриваются.
Поэтому, когда мы говорим о социальной адаптации ущемленных групп, мы должны иметь в виду образовательные технологии.
Пилотные исследования социологизации инвалидов, которые проводились нашим институтом, выявили очень интересную вещь. Возникают общественные объединения больных и врачей, которые вместе пытаются решать какие-то вопросы. Больные начинают издавать свои книги, проводить обучающие семинары; реакция врачей сдержанная, но в результате появляется социальный заказ на какое-то исследование, препараты и т. п. Это классический пример того, как знания могут переводить ущемленную категорию в новый социальный статус.
...Механизмы самоорганизации помогают обеспечить доступ к знанию не обязательно в рамках формальной структуры - как правило, это неформальные или информальные структуры, которые не оканчиваются получением сертификата, но создают у человека ощущение его информированности, его участия. Паоло Фриера говорил, что цель обучения ущемленного человека - научиться подавать голос, втянуть его в дискуссию, внятно сказать, что же ему на до. И тогда власть неизбежно начинает к нему прислушиваться, возникает диалог, который заканчивается не противостоянием, а процессом соглашения. Поэтому образование в таких группах носит скорее не профессиональный, а досуговый, любительский характер - это не менее важная форма, чем образование профессиональное.
Г. А. Кпючарев,
доктор философских наук,
Российский независимый институт
социальных и национальных проблем
© Общество «Знание» России, 2000